О чем невозможно говорить, о том следует молчать
Anamnesis vitae
Автор: Creatress
Бета: Sgt. Muck aka Elinberg
Рейтинг: NC-17
Размер: миди
Пейринг: Уилсон/Хаус
Жанр: Drama, Romance
Отказ: Ну, я бы написала, что все мое - но вы же все равно не поверите, правда? Так что, персонажи, события и места, чьи названия покажутся вам знакомыми, принадлежат тем, кому принадлежат
Цикл: Historia Morbi [4]
Фандом: House MD
Аннотация: Хаус и Уилсон учатся жить вместе, а у Хауса в кои-то веки раз пациентка, с которой вроде бы все ясно...
Комментарии: Тайм-лайн: вскоре после третьего развода Уилсона.
Канон, соответственно, учитывается частично.
Все медицинские случаи взяты из практики - очень редко моей, в основном моих преподавателей, кураторов и профессоров.
Anamnesis vitae(лат.) - в точном переводе "Воспоминание о жизни", в истории болезни соответствует разделу "анамнез жизни", совокупность всех сведений о жизни больного в тех ее аспектах, которые могут быть связаны с заболеванием.
Комментарии принимаются с благодарностью, здесь же или на е-мэйл
Предупреждения: слэш, OOC
Статус: Закончен
Глава 5
Глава 5
Пэт Кэтер, психиатр, предпочла принести свое заключение на диагностическое отделение лично, о чем вероятно успела пожалеть.
- Ну, я не увидела отчетливых доказательств патомимии. С другой стороны пациентка с длительным наркологическим анамнезом… и просто эмоционально нестабильна… В принципе, ее жалобы они похожи на бредовые идеи.
- Так это бред или похоже на бред? – раздраженно спросил Хаус.
Доктор Кэтер пожала плечами и закинула ногу на ногу, так что и без того короткая юбка еще поднялась.
- Доктор Кадди просила, чтобы пациентку от вас убрали. Напишите в историю, что у нее бредово-галлюцинаторный синдром. Я ее заберу.
- Но это бред или нет? – упрямо спросил Хаус.
Психиатр вздохнула и демонстративно посмотрела на часы.
- Доктор Хаус, чего вы от меня хотите? Она наркоманка, у нее в любом случае есть психические отклонения. За одну беседу невозможно сказать, насколько они серьезны. Сейчас девять пятнадцать. Моя смена закончилась пятнадцать минут назад. Я собираюсь домой. Отправьте больную ко мне на отделение… мы посмотрим, исчезнут ли ее жалобы на антипсихотиках.
- На антипсихотиках могут исчезнуть вообще любые жалобы.
Доктор Кэтер снова пожала плечами. Она достаточно часто встречалась с Хаусом, чтобы понимать, что если ввяжется в спор о новых поколениях психиатрических препаратов, то домой не попадет и к одиннадцати.
- Это похоже на бред отрицания, когда больному кажется, что у него исчезли внутренние органы, и он вообще уже труп. Еще больше это похоже на висцеральные галлюцинации – ощущение присутствия в собственном теле каких-то животных, червей. Патомимию я бы тоже не сбрасывала со счетов. Любой из этих синдромов мог развиться на фоне наркомании. Но возможно, у нее и нет ни одного этого синдрома, просто она так описывает реальные ощущения. Я пока не могу сказать точнее, и никто не сможет. Она наркоманка, психически в любом случае нездорова, приступы бреда уже бывали.
- Что вы заладили?! – перебил ее Хаус. – Мне неинтересно, что с ней было! Я хочу знать, что с ней сейчас!
На счастье доктора Кэтер, дверь распахнулась, и вошел Чейз.
- Хаус, вас доктор Кадди зовет. Срочно.
- Во-первых, гонцов с плохими вестями казнят. Во-вторых, Кадди знает, что в таких случаях за мной надо присылать личный вертолет, - с этими словами Хаус встал.
Психиатр вздохнула с облегчением. Возможно, она еще успеет попасть домой хотя бы к десяти.
*
Когда Хаус, весьма неторопливо, добрался до кабинета Кадди, та уже поспешно собирала вещи, готовясь уходить.
- Хаус, я просила тебя прийти, по меньшей мере, час назад! Сколько ты считаешь, я могу тебя ждать?
- Ты не хочешь слышать ответ, - покачал головой Хаус.
- Где тебя носило? – риторически вопросила женщина.
Возможно, она подозревала, что Хаус по дороге на часик-другой заглянул куда-нибудь посмотреть кино.
Собственно, так оно и было, но диагност еще не решил, стоит ли ставить свою начальницу об этом в известность.
- Ты говорил с доктором Кэтер?
- Говорила в основном она. Психиатры жутко самодовольные типы.
- Это меня не интересует! Ты перевел к ним пациентку?
- Нет.
- И…
- И не собираюсь.
Кадди присела к столу и утомленно потерла переносицу. Со всей работой комиссии у нее и без того был достаточно тяжелый день, и Хаус мог бы проникнуться и не создавать лишних проблем. Хотя такое уже из области фантастики.
- Хаус, завтра утром к нам госпитализируется мистер Керфи, и я хочу, чтобы ты занялся постановкой его диагноза.
- Я и так могу поставить ему диагноз, - хмыкнул Хаус, неприметно подпихивая пальцем очечник Кадди к краю столешницы, чтобы проверить, в какой момент тот упадет. – У него геморрой из-за того, что ему неудобно сидеть на куче собственных денег.
- Очень смешно.
- Он для тебя золотой петух… с золотыми яйцами. А золотые яйца – это не ко мне, а к урологам. Кроме того, у меня есть пациентка.
Очечник упал об пол и раскрылся.
- Хаус, - вздохнула Кадди, подбирая солнцезащитные очки с пола и запихивая их в сумочку, - пришли анализы из иммунологической лаборатории. У нее ВИЧ-инфекция… Ты знаешь, что ВИЧ часто маскируется и дает странную клиническую картину
- Да, кое-что я про это слышал. Но вот чего я никогда в жизни не слышал это, чтобы при этом кто-то жаловался на шевеление в животе.
- И что? – переспросила Кадди, нервно глядя на часы. – Думаешь, что это дитя «Чужого»?
- А хорошая идея, - с показным воодушевлением кивнул Хаус и нахмурился, как будто ему пришла в голову какая-то мысль.
В этот момент раздался стук, и дверь тут же открылась.
- Кадди, я… - Уилсон замолчал, увидев Хауса.
Тот отвел глаза, встретившись с ним взглядом, и теперь рассматривал столешницу. За окном уже стемнело, и от зажженной люстры на полированной поверхности стола сиял желтый блик, и деревянные узоры рядом слегка напоминали протуберанцы. Хаус неторопливо взял со стола подставку для карандашей и переставил ее на то место, куда падал блик. Очевидно, этот отсвет его раздражал.
Уилсон с усилием отвлекся от разглядывания странных действий Хауса и снова посмотрел на главного врача.
- Кадди, я закончил с бумагами за этот квартал, сейчас зайду к нейрохирургам, узнаю, закончилась ли операция у мистера Флоу, и уезжаю.
- Хорошо, спасибо, - кивнула Кадди, поспешно вытаскивая из шкафа легкий пиджак. Приход Уилсона напомнил ей, что уже очень поздно.
Не проронив больше ни слова, онколог вышел из ее кабинета, плотно, пожалуй, даже, с некоторым энтузиазмом прикрыв дверь. Кадди с удивлением посмотрела на закрывшуюся дверь, затем на сидящего Хауса, а потом на часы. Она твердо пообещала себе потратить не больше пятнадцати минут, решительно подошла к столу и села.
- Хаус, что у вас происходит?
- У нас? – поднял он голову. - У нас, американцев? У нас, диагностов? У нас, пришельцев с другой планеты?
- У тебя и у Уилсона? – внесла ясность Кадди.
- А что, что-то случилось?
- Ты на него даже смотреть не можешь, а он вылетел пулей из кабинета, стоило ему тебя увидеть, как будто под ним костер развели.
- Может он зол на тебя? Ты ему давно зарплату прибавляла?
- В прошлом месяце, - отвергла такое предположение женщина.
Хаус вскинул брови.
- А мне? Знаешь, теперь уже я на тебя зол!
Кадди отбросила назад длинные вьющиеся волосы и откинулась на спинку кресла.
- Хаус, перестань. Мы знакомы много лет, и я верю, что я для тебя не просто начальница.
- Нет, конечно, - подтвердил тот. – Я точно не знаю, как называется эта должность, но я уверен, что ты занимаешь пост, придуманный мирозданием специально, чтобы мою жизнь превращать в ад.
- Хаус, ты можешь рассказать мне, что у вас произошло, - снова сказала Кадди, которая была достаточно упряма для того, чтобы ее было и не сбить с толку и не обидеть такими выпадами.
Хаус снова опустил голову, глядя в пол.
Рассказать?
Смеющийся Уилсон, которого веселит, что в ресторанчике Хаус украдкой, под скатертью, кладет руку ему на бедро. Рассказать? Окрашенные в темно-красный цвет душные ночи, когда простыни перекрученные и влажные, губы Уилсона мягкие, поцелуи очень жесткие, а шепот очень нежный. Рассказать? Бесстрастное лицо Уилсона, когда он слушает кого-то по телефону или думает о чем-то, или о ком-то, и физически еще присутствует рядом, а в реальности уже далеко. Рассказать? Последнее время, когда холодность Уилсона балансирует на грани ненависти и равнодушия, и еще вопрос, что страшнее.
Рассказать?
Хаус выпрямился и покачал головой.
- Тут нечего рассказать, что тебя заинтересовало бы.
- Хаус…
- Я сорок с лишним лет уже «Хаус»! Зови меня теперь «Капитан Америка»! – огрызнулся он.
В его тоне было что-то такое, что Кадди снова посмотрела на часы.
- Как скажешь, - сухо заметила она. – Возьми завтра пациента и не опаздывай.
- У меня уже есть пациентка.
- Господи, обычно тебя не уговорить осмотреть кого-то, а сейчас – отказаться! – воскликнула Кадди. – В твоем упрямстве есть хоть какая-то логика?!
- А это необходимо? – с удивлением спросил он. – Просто у нас не выставлен диагноз.
- Ты не хуже меня знаешь, сколько их таких, не диагностированных наркоманов с неясными жалобами.
- Так что не будет ничего страшного, если сдохнет еще одна?
Кадди резко опустила сумочку на стол.
- Я не говорила ничего подобного!
- Это был я. Дай, думаю, скажу сам, чем дожидаться, пока скажешь ты.
- Вот что, Хаус – я опаздываю, и времени препираться у меня нет. В любом случае галлюцинации – это не вопрос жизни и смерти.
Хаус мог бы с этим поспорить, но не стал.
- Отдай пациентку психиатрам, - продолжала Кадди, торопливо надевая пиджак.
Хаус пожал плечами, с усилием встал и направился к двери.
- Хаус, - окликнула его Кадди, - ты ведь не собираешься слушаться, так?
- И не думал даже, - пробормотал он и оставил ее кабинет.
*
Утята не нашли никаких новых данных, кроме справки от районного департамента по социальным вопросам, врач которого два месяца назад сообщал о психической нестабильности этой пациентки. Так как Хауса эта информация абсолютно не устраивала, то он, было, подумал уволить всю команду к чертовой матери, но быстро спохватился, что тогда ничто не помешает им уехать по домам, и просто выгнал из своего кабинета.
Хаус сел в кресло, глядя на рекламный календарик от фирмы, производящей детские смеси. У него было чувство, что от него что-то ускользнуло, такое же неясное и мучительное, как у человека, раздумывающего о том, выключил он утюг или нет. Он перебирал осколки разговоров, картинок, мыслей, как какой-то извращенный пазл в три тысячи кусочков, изображающий небо, плавно переходящее в море. Хаус снова посмотрел на календарик. Восемнадцатое августа. Не лучше и не хуже семнадцатого или девятнадцатого.
В этот момент дверь распахнулась, и вошел Уилсон. У него было такое лицо, что Хаус лениво попытался припомнить, оставил ли он у себя пакет со льдом или нет.
- Ну что, - спросил Хаус, когда онколог захлопнул за собой дверь, - закончилась операция у мистера Флоу?
Уилсон явно пытался улыбнуться и справиться с искушением придушить собеседника.
- Закончилась. Ты не подскажешь, Хаус, что случилось с моими шинами?
- Проколол?
Уилсон саркастически хмыкнул, подтверждая.
- На гвоздь случайно наехал? – предположил Хаус.
- Всеми четырьмя колесами разом?
- На очень большой гвоздь? На ящик для гвоздей?
- Хаус! Если вдруг тебе кажется, что ты перешел черту, то я тебя успокою – ты ее не перешел, ты зашел так далеко, что ее и не видно уже.
- Господи, Уилсон, пей бром. Такая истерика из-за каких-то шин…
- Не из-за шин! Я, черт возьми, сплю с тобой, я…
- Кричи, пожалуйста, погромче. В приемном покое тебя плохо слышно.
- …я, - на тон ниже продолжил Уилсон, - имею право, чтобы ты объяснил мне, что тебя беспокоит, а не выкидывал такие ребячества, но если ты хочешь дуться, как младенец и строить пакости…
Он замолчал, потому что Хаус вдруг встал, вышел из-за стола, положил руку ему на плечо и заставил опуститься на стул.
- Уилсон… - задумчиво пробормотал он. – Уилсон… Уилсон, посиди-ка здесь. Только не денься никуда – я просто не хотел, чтобы ты уехал из больницы. Подожди меня.
Хаус вышел из кабинета, оставив недоумевающего Уилсона, и направился к лифту. Двенадцатый час, в больнице давно остались только дежурные. Приемные кабинеты клиники закрыты, аптека – тем более. Он спустился в приемный покой, где продолжалась, хотя и менее активная, работа.
Хаус с треском ударил тростью по ближайшей горизонтальной поверхности, которая при подробном рассмотрении оказалась весьма ненадежно прикрепленной стойкой для карточек. Она перекосилась, карточки заскользили и рассыпались по всему полу. Врачи приемного покоя замерли и дружно повернулись к Хаусу.
- Спасибо за внимание, - кивнул тот. – Мне срочно нужен тест на беременность. Очень срочно!
Врачи и медсестры переглянулись и так же дружно снова посмотрели на Хауса, но тот ничего не пояснил.
Наконец, доктор Салливан вздохнула и направилась к своему шкафчику в ординаторскую.
- Убей бог, не понимаю, зачем я это делаю, - пробормотала она, доставая картонную коробочку из дамской сумки.
- Зачем он вам понадобился в двенадцатом часу, Хаус? – спросила она, возвращаясь. – Срыв резины? Осечка? Надо вам было для подстраховки еще таблетки принимать – хотите хорошего гинеколога посоветую?
Хаус вырвал у нее из рук тест.
- Если это будет мальчик, назову твоим именем.
- «Пейдж» - женское имя, - возразила та, доставая с полки банку леденцов для детей.
- Но тебя-то так зовут, - парировал Хаус, забирая заодно пару леденцов из банки.
- Не перепутайте, - вслед ему сказала Салливан, - а то леденец испортите.
*
Уилсон не хотел сидеть в кабинете, полунасильно усаженный Хаусом на стул, но и просто уйти вызывать такси он тоже не решился. Хаус не так часто его о чем-либо просил в открытую. В итоге Уилсон нашел компромиссный вариант – вышел к команде и сел с ними, наблюдая за почти отчаянными попытками придумать что-нибудь новое для постановки диагноза. Но предположение о злокачественной опухоли, проросшей нервное сплетение и за счет этого дающей фантомные ощущения, было нереальным даже на снисходительный взгляд Уилсона.
В любом случае, ему удалось посмотреть в непосредственной близости на приход дежурного хирурга и срочный перевод пациентки в операционную. Чейз едва успел отдать историю болезни, когда вошел Хаус, скользнул взглядом по Уилсону и сел на свое место.
Против обыкновения, несмотря на очевидно найденную разгадку, Хаус выглядел мрачным и утомленным. Уилсон поймал на себе выразительные взгляды Утят и, как относительно нейтральное лицо, спросил:
- И что это было?
- Еще одно доказательство злокачественной и патологической профнепригодности, - откликнулся Хаус.
- Это диагноз? – парировал Уилсон.
- Не исключено, - тут же ответил Хаус, - но мне надо уточнить по DSM1.
- Что с ней? – напрямик спросил Форман.
- С DSM? А что, с ней что-то случилось?
- С пациенткой.
- А, - Хаус с деланно-скучающим видом обвел их всех взглядом, - вы оказались так неблагодарны, что даже не поблагодарили ее, а ведь она вам все рассказала сразу. В общем я взял тесты на беременность, пошел к ней. Мы съели по леденцу, немного поболтали о парнях, тряпках и наркотиках, как лучшие подружки – и кстати, я отказываюсь делать это еще раз – а потом сделали тесты. И – вот новость – я ребенка не жду, так что тебе, Кэмерон, крестной матерью не быть. А у нашей пациентки тест положительный, как она и говорила.
- Но ведь гинекологи не нашли плода в матке?
- Ну, надо думать потому что в матке его и нет. Равно как и в трубах и в яичнике – это они все смотрели.
- Брюшинная беременность, - сказал Чейз, откидываясь на спинку стула.
- Когда я тебе все разжевал и всунул в рот, ты сумел таки проглотить – это прогресс, - кивнул одобрительно Хаус. - Ну а УЗИ брюшной полости наши гинекологи делать не умеют. Они его и не делали. Хирурги выполнили сонографию и в брюшной полости, в области брыжейки тонкого кишечника, обнаружен примерно четырехмесячный плод. Они забрали ее на срочную операцию. А теперь, когда я выполнил всю вашу работу, я, пожалуй, возьму вещи и таки поеду домой, а вас с утра здесь будет ждать золотой гусь Кадди. Смотрите, чтобы не облинял. Да, и дождитесь конца операции, чтобы написать переводной эпикриз.
Хаус взял трость и ушел к себе в кабинет.
- Я о подобном только читала, - заметила Кэмерон, явно еще под впечатлением от диагноза.
- Тема для статьи, - пробормотал Чейз.
Уилсон встал и молча ушел вслед за Хаусом, прикрыв за собой дверь.
Хаус небрежно кидал какие-то вещи в рюкзак. Он молча поднял голову, посмотрел на вошедшего и вернулся к своему занятию. Уилсон остановился у двери кабинета, уперев руку о бедро.
- Это было… красиво, - негромко заметил он. – И почти благородно. Ты фактически спас жизнь этой девушке. Я хотел, чтобы ты отказался от этой пациентки, твоя команда этого хотела, Кадди этого хотела… но ты этого так и не сделал. Почему?
- Потому что я упрямый засранец, которому наплевать на чужие желания? – предположил Хаус.
- Это, разумеется, в первую очередь, - кивнул Уилсон, - но я не думаю, что это – все.
- Конечно, ты же всегда знаешь лучше.
- Я думаю, это потому что каждый пациент… даже наркоман, имеет право на дифдиагноз, так? Потому что иногда мы, успокоив себя тем, что симптомы вызваны приемом наркотиков, пропускаем брюшинную беременность… - Уилсон сделал короткую паузу и добавил: - или острый тромбоз ветвей бедренной артерии.
Хаус быстро отвел взгляд и снова вернулся к своему рюкзаку, резко дергая молнию.
- Что-то еще? – наконец спросил он. Голос его звучал ровно. – Хочешь еще раз поговорить о моем поведении? Чтобы я объяснился?
- Не хочу, - покачал головой Уилсон. – Я и так все понял. Ты всегда так. Я же наблюдал твой роман со Стейси и его окончание из первых рядов, не забыл? Когда тебе хочется разорвать отношения, то просто поговорить с человеком, сказать ему об этом самому… это для тебя слишком сложно… и слишком по-взрослому. Так что ты предпочитаешь вести себя настолько невыносимо, чтобы довести все до точки кипения и вынудить партнера уйти самому. Перекладывая таким образом ответственность с себя на другого… Только знаешь… со мной так не получится… Я слишком хорошо тебя знаю. Так что найди в себе смелость, скажи мне в лицо то, что хочешь, и я наконец пойду, вызову такси, соберу вещи и съеду от тебя.
Хаус швырнул рюкзак на стол, и от резкого звука Уилсон вздрогнул.
- Ни хрена ты не понял, - жестко сказал Хаус, подходя вплотную и сжав плечо Уилсона с такой силой, недаром когда-то был спортсменом, что тот поморщился. – Я люблю тебя, придурок.
- И что? – тупо брякнул в ответ Уилсон, не найдя более глупо звучащего ответа. Он слишком поражен был этим признанием.
- Как вам это нравится? – демонстративно вопросил Хаус, хотя ни одной живой души, кроме его и Уилсона в кабинете не было. – Я тут выворачиваюсь наизнанку, признаюсь в своих чувствах, а в ответ… «и что?». А то, - он слегка тряхнул Уилсона, - что вот это… вот это все между нами – это не дружеский трах, не интрижка, не роман на полгода, даже не связь, которая непонятно к чему приведет… Я… Я, черт возьми, влип в это всеми конечностями разом и так глубоко, чтобы захлебнулся бы даже, умей я дышать макушкой… А я ведь тебе еще даже цветов не дарил, - бессвязно закончил он.
- То есть, - яростно начал Уилсон, до которого наконец дошел смысл его слов, - ты устроил мне весь этот ад на земле просто из-за того, что не мог собраться с силами и признаться, что любишь меня и хочешь, чтобы мы всегда были вместе?! Знаешь, Хаус, вот теперь я на тебя действительно зол!
Он осекся, чтобы не начать кричать на этого гения, феноменально не умеющего строить отношения. Хаус вызывающе смотрел на него, и у него было такое заносчивое выражение лица и такой испуганный взгляд, что Уилсон моментально растаял и, запустив руку в короткие жесткие волосы, привлек ближе к себе. И в кои-то веки раз Хаус послушался беспрекословно.
- У нас все серьезно? – со странной вопросительной интонацией пробормотал он. – Не просто так?
- Хаус, - мрачновато откликнулся Уилсон, - у нас с тобой вообще ничего никогда не бывало «просто».
Хаус слегка усмехнулся, очевидно, успокаиваясь, и коснулся губами горячей щеки Уилсона рядом с губами, прижимая его к себе поближе.
- Тогда, - тихо пробормотал он, обнимая крепче, - смысла скрываться особо нет.
С этими словами Хаус поцеловал его по-настоящему и одновременно толкнул дверь, открывая ее нараспашку.
- Момент истины! – широко улыбнулся Хаус, отвлекаясь от поцелуя.
Уилсону пришлось собраться с силами, чтобы обернуться и увидеть три пары глаз, полных удивления.
- Хаус, - простонал он, - ну почему ты никогда ничего не можешь делать, не привлекая внимания!
~ ~ ~
1. Принятая в США классификация психических расстройств
Конец 4ой части
Автор: Creatress
Бета: Sgt. Muck aka Elinberg
Рейтинг: NC-17
Размер: миди
Пейринг: Уилсон/Хаус
Жанр: Drama, Romance
Отказ: Ну, я бы написала, что все мое - но вы же все равно не поверите, правда? Так что, персонажи, события и места, чьи названия покажутся вам знакомыми, принадлежат тем, кому принадлежат
Цикл: Historia Morbi [4]
Фандом: House MD
Аннотация: Хаус и Уилсон учатся жить вместе, а у Хауса в кои-то веки раз пациентка, с которой вроде бы все ясно...
Комментарии: Тайм-лайн: вскоре после третьего развода Уилсона.
Канон, соответственно, учитывается частично.
Все медицинские случаи взяты из практики - очень редко моей, в основном моих преподавателей, кураторов и профессоров.
Anamnesis vitae(лат.) - в точном переводе "Воспоминание о жизни", в истории болезни соответствует разделу "анамнез жизни", совокупность всех сведений о жизни больного в тех ее аспектах, которые могут быть связаны с заболеванием.
Комментарии принимаются с благодарностью, здесь же или на е-мэйл
Предупреждения: слэш, OOC
Статус: Закончен
Глава 5
Глава 5
Пэт Кэтер, психиатр, предпочла принести свое заключение на диагностическое отделение лично, о чем вероятно успела пожалеть.
- Ну, я не увидела отчетливых доказательств патомимии. С другой стороны пациентка с длительным наркологическим анамнезом… и просто эмоционально нестабильна… В принципе, ее жалобы они похожи на бредовые идеи.
- Так это бред или похоже на бред? – раздраженно спросил Хаус.
Доктор Кэтер пожала плечами и закинула ногу на ногу, так что и без того короткая юбка еще поднялась.
- Доктор Кадди просила, чтобы пациентку от вас убрали. Напишите в историю, что у нее бредово-галлюцинаторный синдром. Я ее заберу.
- Но это бред или нет? – упрямо спросил Хаус.
Психиатр вздохнула и демонстративно посмотрела на часы.
- Доктор Хаус, чего вы от меня хотите? Она наркоманка, у нее в любом случае есть психические отклонения. За одну беседу невозможно сказать, насколько они серьезны. Сейчас девять пятнадцать. Моя смена закончилась пятнадцать минут назад. Я собираюсь домой. Отправьте больную ко мне на отделение… мы посмотрим, исчезнут ли ее жалобы на антипсихотиках.
- На антипсихотиках могут исчезнуть вообще любые жалобы.
Доктор Кэтер снова пожала плечами. Она достаточно часто встречалась с Хаусом, чтобы понимать, что если ввяжется в спор о новых поколениях психиатрических препаратов, то домой не попадет и к одиннадцати.
- Это похоже на бред отрицания, когда больному кажется, что у него исчезли внутренние органы, и он вообще уже труп. Еще больше это похоже на висцеральные галлюцинации – ощущение присутствия в собственном теле каких-то животных, червей. Патомимию я бы тоже не сбрасывала со счетов. Любой из этих синдромов мог развиться на фоне наркомании. Но возможно, у нее и нет ни одного этого синдрома, просто она так описывает реальные ощущения. Я пока не могу сказать точнее, и никто не сможет. Она наркоманка, психически в любом случае нездорова, приступы бреда уже бывали.
- Что вы заладили?! – перебил ее Хаус. – Мне неинтересно, что с ней было! Я хочу знать, что с ней сейчас!
На счастье доктора Кэтер, дверь распахнулась, и вошел Чейз.
- Хаус, вас доктор Кадди зовет. Срочно.
- Во-первых, гонцов с плохими вестями казнят. Во-вторых, Кадди знает, что в таких случаях за мной надо присылать личный вертолет, - с этими словами Хаус встал.
Психиатр вздохнула с облегчением. Возможно, она еще успеет попасть домой хотя бы к десяти.
*
Когда Хаус, весьма неторопливо, добрался до кабинета Кадди, та уже поспешно собирала вещи, готовясь уходить.
- Хаус, я просила тебя прийти, по меньшей мере, час назад! Сколько ты считаешь, я могу тебя ждать?
- Ты не хочешь слышать ответ, - покачал головой Хаус.
- Где тебя носило? – риторически вопросила женщина.
Возможно, она подозревала, что Хаус по дороге на часик-другой заглянул куда-нибудь посмотреть кино.
Собственно, так оно и было, но диагност еще не решил, стоит ли ставить свою начальницу об этом в известность.
- Ты говорил с доктором Кэтер?
- Говорила в основном она. Психиатры жутко самодовольные типы.
- Это меня не интересует! Ты перевел к ним пациентку?
- Нет.
- И…
- И не собираюсь.
Кадди присела к столу и утомленно потерла переносицу. Со всей работой комиссии у нее и без того был достаточно тяжелый день, и Хаус мог бы проникнуться и не создавать лишних проблем. Хотя такое уже из области фантастики.
- Хаус, завтра утром к нам госпитализируется мистер Керфи, и я хочу, чтобы ты занялся постановкой его диагноза.
- Я и так могу поставить ему диагноз, - хмыкнул Хаус, неприметно подпихивая пальцем очечник Кадди к краю столешницы, чтобы проверить, в какой момент тот упадет. – У него геморрой из-за того, что ему неудобно сидеть на куче собственных денег.
- Очень смешно.
- Он для тебя золотой петух… с золотыми яйцами. А золотые яйца – это не ко мне, а к урологам. Кроме того, у меня есть пациентка.
Очечник упал об пол и раскрылся.
- Хаус, - вздохнула Кадди, подбирая солнцезащитные очки с пола и запихивая их в сумочку, - пришли анализы из иммунологической лаборатории. У нее ВИЧ-инфекция… Ты знаешь, что ВИЧ часто маскируется и дает странную клиническую картину
- Да, кое-что я про это слышал. Но вот чего я никогда в жизни не слышал это, чтобы при этом кто-то жаловался на шевеление в животе.
- И что? – переспросила Кадди, нервно глядя на часы. – Думаешь, что это дитя «Чужого»?
- А хорошая идея, - с показным воодушевлением кивнул Хаус и нахмурился, как будто ему пришла в голову какая-то мысль.
В этот момент раздался стук, и дверь тут же открылась.
- Кадди, я… - Уилсон замолчал, увидев Хауса.
Тот отвел глаза, встретившись с ним взглядом, и теперь рассматривал столешницу. За окном уже стемнело, и от зажженной люстры на полированной поверхности стола сиял желтый блик, и деревянные узоры рядом слегка напоминали протуберанцы. Хаус неторопливо взял со стола подставку для карандашей и переставил ее на то место, куда падал блик. Очевидно, этот отсвет его раздражал.
Уилсон с усилием отвлекся от разглядывания странных действий Хауса и снова посмотрел на главного врача.
- Кадди, я закончил с бумагами за этот квартал, сейчас зайду к нейрохирургам, узнаю, закончилась ли операция у мистера Флоу, и уезжаю.
- Хорошо, спасибо, - кивнула Кадди, поспешно вытаскивая из шкафа легкий пиджак. Приход Уилсона напомнил ей, что уже очень поздно.
Не проронив больше ни слова, онколог вышел из ее кабинета, плотно, пожалуй, даже, с некоторым энтузиазмом прикрыв дверь. Кадди с удивлением посмотрела на закрывшуюся дверь, затем на сидящего Хауса, а потом на часы. Она твердо пообещала себе потратить не больше пятнадцати минут, решительно подошла к столу и села.
- Хаус, что у вас происходит?
- У нас? – поднял он голову. - У нас, американцев? У нас, диагностов? У нас, пришельцев с другой планеты?
- У тебя и у Уилсона? – внесла ясность Кадди.
- А что, что-то случилось?
- Ты на него даже смотреть не можешь, а он вылетел пулей из кабинета, стоило ему тебя увидеть, как будто под ним костер развели.
- Может он зол на тебя? Ты ему давно зарплату прибавляла?
- В прошлом месяце, - отвергла такое предположение женщина.
Хаус вскинул брови.
- А мне? Знаешь, теперь уже я на тебя зол!
Кадди отбросила назад длинные вьющиеся волосы и откинулась на спинку кресла.
- Хаус, перестань. Мы знакомы много лет, и я верю, что я для тебя не просто начальница.
- Нет, конечно, - подтвердил тот. – Я точно не знаю, как называется эта должность, но я уверен, что ты занимаешь пост, придуманный мирозданием специально, чтобы мою жизнь превращать в ад.
- Хаус, ты можешь рассказать мне, что у вас произошло, - снова сказала Кадди, которая была достаточно упряма для того, чтобы ее было и не сбить с толку и не обидеть такими выпадами.
Хаус снова опустил голову, глядя в пол.
Рассказать?
Смеющийся Уилсон, которого веселит, что в ресторанчике Хаус украдкой, под скатертью, кладет руку ему на бедро. Рассказать? Окрашенные в темно-красный цвет душные ночи, когда простыни перекрученные и влажные, губы Уилсона мягкие, поцелуи очень жесткие, а шепот очень нежный. Рассказать? Бесстрастное лицо Уилсона, когда он слушает кого-то по телефону или думает о чем-то, или о ком-то, и физически еще присутствует рядом, а в реальности уже далеко. Рассказать? Последнее время, когда холодность Уилсона балансирует на грани ненависти и равнодушия, и еще вопрос, что страшнее.
Рассказать?
Хаус выпрямился и покачал головой.
- Тут нечего рассказать, что тебя заинтересовало бы.
- Хаус…
- Я сорок с лишним лет уже «Хаус»! Зови меня теперь «Капитан Америка»! – огрызнулся он.
В его тоне было что-то такое, что Кадди снова посмотрела на часы.
- Как скажешь, - сухо заметила она. – Возьми завтра пациента и не опаздывай.
- У меня уже есть пациентка.
- Господи, обычно тебя не уговорить осмотреть кого-то, а сейчас – отказаться! – воскликнула Кадди. – В твоем упрямстве есть хоть какая-то логика?!
- А это необходимо? – с удивлением спросил он. – Просто у нас не выставлен диагноз.
- Ты не хуже меня знаешь, сколько их таких, не диагностированных наркоманов с неясными жалобами.
- Так что не будет ничего страшного, если сдохнет еще одна?
Кадди резко опустила сумочку на стол.
- Я не говорила ничего подобного!
- Это был я. Дай, думаю, скажу сам, чем дожидаться, пока скажешь ты.
- Вот что, Хаус – я опаздываю, и времени препираться у меня нет. В любом случае галлюцинации – это не вопрос жизни и смерти.
Хаус мог бы с этим поспорить, но не стал.
- Отдай пациентку психиатрам, - продолжала Кадди, торопливо надевая пиджак.
Хаус пожал плечами, с усилием встал и направился к двери.
- Хаус, - окликнула его Кадди, - ты ведь не собираешься слушаться, так?
- И не думал даже, - пробормотал он и оставил ее кабинет.
*
Утята не нашли никаких новых данных, кроме справки от районного департамента по социальным вопросам, врач которого два месяца назад сообщал о психической нестабильности этой пациентки. Так как Хауса эта информация абсолютно не устраивала, то он, было, подумал уволить всю команду к чертовой матери, но быстро спохватился, что тогда ничто не помешает им уехать по домам, и просто выгнал из своего кабинета.
Хаус сел в кресло, глядя на рекламный календарик от фирмы, производящей детские смеси. У него было чувство, что от него что-то ускользнуло, такое же неясное и мучительное, как у человека, раздумывающего о том, выключил он утюг или нет. Он перебирал осколки разговоров, картинок, мыслей, как какой-то извращенный пазл в три тысячи кусочков, изображающий небо, плавно переходящее в море. Хаус снова посмотрел на календарик. Восемнадцатое августа. Не лучше и не хуже семнадцатого или девятнадцатого.
В этот момент дверь распахнулась, и вошел Уилсон. У него было такое лицо, что Хаус лениво попытался припомнить, оставил ли он у себя пакет со льдом или нет.
- Ну что, - спросил Хаус, когда онколог захлопнул за собой дверь, - закончилась операция у мистера Флоу?
Уилсон явно пытался улыбнуться и справиться с искушением придушить собеседника.
- Закончилась. Ты не подскажешь, Хаус, что случилось с моими шинами?
- Проколол?
Уилсон саркастически хмыкнул, подтверждая.
- На гвоздь случайно наехал? – предположил Хаус.
- Всеми четырьмя колесами разом?
- На очень большой гвоздь? На ящик для гвоздей?
- Хаус! Если вдруг тебе кажется, что ты перешел черту, то я тебя успокою – ты ее не перешел, ты зашел так далеко, что ее и не видно уже.
- Господи, Уилсон, пей бром. Такая истерика из-за каких-то шин…
- Не из-за шин! Я, черт возьми, сплю с тобой, я…
- Кричи, пожалуйста, погромче. В приемном покое тебя плохо слышно.
- …я, - на тон ниже продолжил Уилсон, - имею право, чтобы ты объяснил мне, что тебя беспокоит, а не выкидывал такие ребячества, но если ты хочешь дуться, как младенец и строить пакости…
Он замолчал, потому что Хаус вдруг встал, вышел из-за стола, положил руку ему на плечо и заставил опуститься на стул.
- Уилсон… - задумчиво пробормотал он. – Уилсон… Уилсон, посиди-ка здесь. Только не денься никуда – я просто не хотел, чтобы ты уехал из больницы. Подожди меня.
Хаус вышел из кабинета, оставив недоумевающего Уилсона, и направился к лифту. Двенадцатый час, в больнице давно остались только дежурные. Приемные кабинеты клиники закрыты, аптека – тем более. Он спустился в приемный покой, где продолжалась, хотя и менее активная, работа.
Хаус с треском ударил тростью по ближайшей горизонтальной поверхности, которая при подробном рассмотрении оказалась весьма ненадежно прикрепленной стойкой для карточек. Она перекосилась, карточки заскользили и рассыпались по всему полу. Врачи приемного покоя замерли и дружно повернулись к Хаусу.
- Спасибо за внимание, - кивнул тот. – Мне срочно нужен тест на беременность. Очень срочно!
Врачи и медсестры переглянулись и так же дружно снова посмотрели на Хауса, но тот ничего не пояснил.
Наконец, доктор Салливан вздохнула и направилась к своему шкафчику в ординаторскую.
- Убей бог, не понимаю, зачем я это делаю, - пробормотала она, доставая картонную коробочку из дамской сумки.
- Зачем он вам понадобился в двенадцатом часу, Хаус? – спросила она, возвращаясь. – Срыв резины? Осечка? Надо вам было для подстраховки еще таблетки принимать – хотите хорошего гинеколога посоветую?
Хаус вырвал у нее из рук тест.
- Если это будет мальчик, назову твоим именем.
- «Пейдж» - женское имя, - возразила та, доставая с полки банку леденцов для детей.
- Но тебя-то так зовут, - парировал Хаус, забирая заодно пару леденцов из банки.
- Не перепутайте, - вслед ему сказала Салливан, - а то леденец испортите.
*
Уилсон не хотел сидеть в кабинете, полунасильно усаженный Хаусом на стул, но и просто уйти вызывать такси он тоже не решился. Хаус не так часто его о чем-либо просил в открытую. В итоге Уилсон нашел компромиссный вариант – вышел к команде и сел с ними, наблюдая за почти отчаянными попытками придумать что-нибудь новое для постановки диагноза. Но предположение о злокачественной опухоли, проросшей нервное сплетение и за счет этого дающей фантомные ощущения, было нереальным даже на снисходительный взгляд Уилсона.
В любом случае, ему удалось посмотреть в непосредственной близости на приход дежурного хирурга и срочный перевод пациентки в операционную. Чейз едва успел отдать историю болезни, когда вошел Хаус, скользнул взглядом по Уилсону и сел на свое место.
Против обыкновения, несмотря на очевидно найденную разгадку, Хаус выглядел мрачным и утомленным. Уилсон поймал на себе выразительные взгляды Утят и, как относительно нейтральное лицо, спросил:
- И что это было?
- Еще одно доказательство злокачественной и патологической профнепригодности, - откликнулся Хаус.
- Это диагноз? – парировал Уилсон.
- Не исключено, - тут же ответил Хаус, - но мне надо уточнить по DSM1.
- Что с ней? – напрямик спросил Форман.
- С DSM? А что, с ней что-то случилось?
- С пациенткой.
- А, - Хаус с деланно-скучающим видом обвел их всех взглядом, - вы оказались так неблагодарны, что даже не поблагодарили ее, а ведь она вам все рассказала сразу. В общем я взял тесты на беременность, пошел к ней. Мы съели по леденцу, немного поболтали о парнях, тряпках и наркотиках, как лучшие подружки – и кстати, я отказываюсь делать это еще раз – а потом сделали тесты. И – вот новость – я ребенка не жду, так что тебе, Кэмерон, крестной матерью не быть. А у нашей пациентки тест положительный, как она и говорила.
- Но ведь гинекологи не нашли плода в матке?
- Ну, надо думать потому что в матке его и нет. Равно как и в трубах и в яичнике – это они все смотрели.
- Брюшинная беременность, - сказал Чейз, откидываясь на спинку стула.
- Когда я тебе все разжевал и всунул в рот, ты сумел таки проглотить – это прогресс, - кивнул одобрительно Хаус. - Ну а УЗИ брюшной полости наши гинекологи делать не умеют. Они его и не делали. Хирурги выполнили сонографию и в брюшной полости, в области брыжейки тонкого кишечника, обнаружен примерно четырехмесячный плод. Они забрали ее на срочную операцию. А теперь, когда я выполнил всю вашу работу, я, пожалуй, возьму вещи и таки поеду домой, а вас с утра здесь будет ждать золотой гусь Кадди. Смотрите, чтобы не облинял. Да, и дождитесь конца операции, чтобы написать переводной эпикриз.
Хаус взял трость и ушел к себе в кабинет.
- Я о подобном только читала, - заметила Кэмерон, явно еще под впечатлением от диагноза.
- Тема для статьи, - пробормотал Чейз.
Уилсон встал и молча ушел вслед за Хаусом, прикрыв за собой дверь.
Хаус небрежно кидал какие-то вещи в рюкзак. Он молча поднял голову, посмотрел на вошедшего и вернулся к своему занятию. Уилсон остановился у двери кабинета, уперев руку о бедро.
- Это было… красиво, - негромко заметил он. – И почти благородно. Ты фактически спас жизнь этой девушке. Я хотел, чтобы ты отказался от этой пациентки, твоя команда этого хотела, Кадди этого хотела… но ты этого так и не сделал. Почему?
- Потому что я упрямый засранец, которому наплевать на чужие желания? – предположил Хаус.
- Это, разумеется, в первую очередь, - кивнул Уилсон, - но я не думаю, что это – все.
- Конечно, ты же всегда знаешь лучше.
- Я думаю, это потому что каждый пациент… даже наркоман, имеет право на дифдиагноз, так? Потому что иногда мы, успокоив себя тем, что симптомы вызваны приемом наркотиков, пропускаем брюшинную беременность… - Уилсон сделал короткую паузу и добавил: - или острый тромбоз ветвей бедренной артерии.
Хаус быстро отвел взгляд и снова вернулся к своему рюкзаку, резко дергая молнию.
- Что-то еще? – наконец спросил он. Голос его звучал ровно. – Хочешь еще раз поговорить о моем поведении? Чтобы я объяснился?
- Не хочу, - покачал головой Уилсон. – Я и так все понял. Ты всегда так. Я же наблюдал твой роман со Стейси и его окончание из первых рядов, не забыл? Когда тебе хочется разорвать отношения, то просто поговорить с человеком, сказать ему об этом самому… это для тебя слишком сложно… и слишком по-взрослому. Так что ты предпочитаешь вести себя настолько невыносимо, чтобы довести все до точки кипения и вынудить партнера уйти самому. Перекладывая таким образом ответственность с себя на другого… Только знаешь… со мной так не получится… Я слишком хорошо тебя знаю. Так что найди в себе смелость, скажи мне в лицо то, что хочешь, и я наконец пойду, вызову такси, соберу вещи и съеду от тебя.
Хаус швырнул рюкзак на стол, и от резкого звука Уилсон вздрогнул.
- Ни хрена ты не понял, - жестко сказал Хаус, подходя вплотную и сжав плечо Уилсона с такой силой, недаром когда-то был спортсменом, что тот поморщился. – Я люблю тебя, придурок.
- И что? – тупо брякнул в ответ Уилсон, не найдя более глупо звучащего ответа. Он слишком поражен был этим признанием.
- Как вам это нравится? – демонстративно вопросил Хаус, хотя ни одной живой души, кроме его и Уилсона в кабинете не было. – Я тут выворачиваюсь наизнанку, признаюсь в своих чувствах, а в ответ… «и что?». А то, - он слегка тряхнул Уилсона, - что вот это… вот это все между нами – это не дружеский трах, не интрижка, не роман на полгода, даже не связь, которая непонятно к чему приведет… Я… Я, черт возьми, влип в это всеми конечностями разом и так глубоко, чтобы захлебнулся бы даже, умей я дышать макушкой… А я ведь тебе еще даже цветов не дарил, - бессвязно закончил он.
- То есть, - яростно начал Уилсон, до которого наконец дошел смысл его слов, - ты устроил мне весь этот ад на земле просто из-за того, что не мог собраться с силами и признаться, что любишь меня и хочешь, чтобы мы всегда были вместе?! Знаешь, Хаус, вот теперь я на тебя действительно зол!
Он осекся, чтобы не начать кричать на этого гения, феноменально не умеющего строить отношения. Хаус вызывающе смотрел на него, и у него было такое заносчивое выражение лица и такой испуганный взгляд, что Уилсон моментально растаял и, запустив руку в короткие жесткие волосы, привлек ближе к себе. И в кои-то веки раз Хаус послушался беспрекословно.
- У нас все серьезно? – со странной вопросительной интонацией пробормотал он. – Не просто так?
- Хаус, - мрачновато откликнулся Уилсон, - у нас с тобой вообще ничего никогда не бывало «просто».
Хаус слегка усмехнулся, очевидно, успокаиваясь, и коснулся губами горячей щеки Уилсона рядом с губами, прижимая его к себе поближе.
- Тогда, - тихо пробормотал он, обнимая крепче, - смысла скрываться особо нет.
С этими словами Хаус поцеловал его по-настоящему и одновременно толкнул дверь, открывая ее нараспашку.
- Момент истины! – широко улыбнулся Хаус, отвлекаясь от поцелуя.
Уилсону пришлось собраться с силами, чтобы обернуться и увидеть три пары глаз, полных удивления.
- Хаус, - простонал он, - ну почему ты никогда ничего не можешь делать, не привлекая внимания!
~ ~ ~
1. Принятая в США классификация психических расстройств
Конец 4ой части
@темы: Доктор Хаус, Доктор Уилсон, Фанфик, NC-17, Слэш
